Kак получилось, что мы ещё не побывали в этом районе Нью-Йорка? Сказать по правде, мы еще во многих районах НЙ не побывали, но об этом мы знаем, (Гарлем, например, ждет своей очереди), а вот об этом районе не знали ничего, не знали даже, что он существует. Тем интереснее было открытие, когда А. поехал за покупками в большой торговый центр, и глядя через окно увидел здание, которое его удивило. На фасаде здания была надпись больщущими буквами, "Industry City", которую он запомнил, и в следующий раз, когда ехал по делам в это же место, запланировал туда заглянуть. Он вернулся полный ярких впечатлений, настолько, что решил их записать и получился целый рассказ.
Потом мы поехали туда вместе, и район, действительно, оказался интересным и неоднозначным, и произвел на меня глубокое впечатление. Та его часть, которая уже подверглась реконструкции, выглядит пригодной для разнообразной человеческой деятельности: жилья, офисов, коммерции, развлечений, а вот та часть, до которой руки еще не дошли, выглядит мало сказать, что странно, иногда просто напоминает повесть Стругацких "Сталкер", как мне показалось. Это сочетание полных жизни построек и мёртвых зловещих зданий и оказалось самым сильным впечатлением, которое я вынесла из этого места. Этим зданиям еще предстоит пережить возрождение или уйти в небытие, район ожидает дальнейшая реконструкция и для этого выделена очень внушительная сумма, даже по меркам НЙ. Запасемся терпением...
Рассказ А. мне очень пригодился и послужил канвой, по которой можно было раскручивать веревочку. Начали мы с самого интересного, как водится, походили между зданиями бывших огромных многоэтажных складов, которые превратились снаружи в нарядные разноцветные фасады, внутри которых нашли пристанища художественные галереи, всяческие арт- и не только мастерские, которые тут же свой товар и продавали, кафе, рестораны, шоколадницы, маленькие коммерческие предприятия и даже штаб-квартиры солидных фирм-место набирает популярность.
Внутри п-образных зданий есть заново офомленные зеленые дворы, и летом в них самая большая привлекательность этого места. Склады в форме буквы "п" были разделены улицами, по которым проходили рельсы, проложенные от берега реки, чтобы товары с причала поступали сразу на склады.
Через все шестнадцать зданий бывших складов ведет сквозной проход. Каждый вход и выход в здание украшены стальными, выкрашенными в красный цвет арками, что делает их нарядным. Этот проход позволяет "гулять домами"-здесь бывают большие тусовки и фестивали.
Отдыхая в зеленых дворах, угощаясь горячим шоколадом, копаясь в товарах блошиного рынка, гуляя по художественным галереям, многие и не подозревают совсем, что в начале 20-го века здесь находился огромный, самый современный и передовой в США грузовой терминал, который кроме судов и барж обслуживал еще все виды наземного транспорта, задействованные в перевозках грузов. Терминал работал, как хорошо автоматизированная комплексная система, хотя тогда, может, и понятия такого не было. Клиенты, крупные и помельче, оформляли заказ на перевозку груза и указывали место назначения, а дальше все остальное было не их заботой, неважно, сколько промежуточных видов транспорта и станций участвовали в заказе. Если в заказе была железная дорога, баржи из Манхеттена перевозили через залив вагоны, которые в терминале становились на рельсы и отправлялись по месту назначения.
Товары можно было хранить на огромных складах, тут же в терминале, их можно было перерабатывать на многочисленных предприятиях.
Вся эта огромная, хорошо отлаженная комплексная система доставки, хранения и переработки грузов, возникла и выросла только благодаря дальновидности и усилиям одного предпринимателя - Ирвинга Буша, а терминал так и назывался - Терминал Буша.
Предки Буша, голландцы, приехали в Америку в 17в. и поначалу были фермереми. Первоначально фамилия звучала "Бош", в "Буш" ее позднее переделал один из потомков семьи. Оговорюсь, что к президентам Бушам, эта семья не имела отношения.
На месте терминала в районе "Sunset Park" в Бруклине на 25-й улице когда-то был небольшой нефтеперерабатывающий завод, который принадлежал отцу Ирвинга Буша, Руфусу Бушу. Руфус Буш вышел из семьи фермеров, но имел склонности к торговле, и преуспел настолько, что смог построить небольшой нефтеперерабатывающий завод, когда наступил нефтяной бум.
Завод был небольшой, а вот горло у его владельца было крепкое. Руфус Буш с удовольствием давал показания в суде против "Standard Oil Co.", которая на тот момент процветала, и возможно, именно поэтому, попала под действие антимонопольного закона. Буш со своим заводиком был, как кость в горле, и "Standard Oil Co." решила избавиться от него, предложив ему внушительную сумму, которую тот, поразмыслив, принял. Завод снесли, а Буш, купив большую яхту, с удовольствием отправился в кругосветное путешествие вместе со своей семьей.
Мне очень хотелось бы причислить Ирвинга Буша (сына) к категории "сделай себя сам"- людей, создавших свое состояние из ничего, типа Вандербильта, Карнеги или Рокфеллера, но это было не так. Поначалу он работал клерком в офисе "Standard Oil Co.". После смерти отца от несчастного случая, ему осталась очень внушительная на то время (конец 19-го в.) сумма в 2 миллиона долларов. Он мог бы никогда не работать, а вместо этого выкупил назад землю, на которой стоял когда-то завод отца.
Ему достался один пирс и шесть складов в 1890-е. Дальше началась история, достойная того, чтобы о ней рассказать. Буш задумал построить в этой части Бруклина грузовой терминал, обслуживающий все виды транспорта, доступные на то время, что по тем временам казалось более, чем сомнительной задачей из-за удаленности терминала от Манхэттена. Железнодорожные компании не соглашались отправлять туда грузы, без предварительно оплаченного заказа. Компании не хотели хранить на складах Буша товары, никто не верил, что к причалу смогут причаливать большие океанские суда. Предприятие быстро окрестили "безумие Буша".
Тогда Буш решил рискнуть. Он убедил несколько ж.д. компаний из Огайо доставить грузы напрямую на его терминал. Чтобы заставить судовладельцев покровительствовать его пирсу и складам, Ирвинг Буш арендовал несколько кораблей и отправился в бизнес по импорту бананов, доставив корабли, загруженные фруктами, прямо на пирс. Он тоже стал неплохо зарабатывать. Чтобы рекламировать свои склады, Ирвинг вошел в складской бизнес, храня кофе и хлопок для своей собственной компании. И здесь он сделал приличную прибыль.
Риск оказался хорошо продуманным: за несколькими ж.д. компаниями подтянулись остальные, к новым глубоководным причалам, которые построили, начали подходить океанские суда, появились новые склады, а за ними открылись мануфактуры по переработке товаров. Вскоре грузоотправители стали отправлять свои товары напрямую в Сансет-Парк.
К 1925г. Терминал Буша вырос в огромное комплексное предприятие с единым центром управления, которое предлагало любые услуги по доставке, хранению и переработке грузов . Терминал в пик деятельности, который пришелся на годы Второй Мировой войны, включал 25000 рабочих мест и был, по сути, городом в городе: у него была своя железная дорога, глубоководные причалы, почта, полиция, паровая и электростанция и даже суд. Рабочие создали собственную судебную систему как форму самоконтроля.
Я хочу остановиться еще на одном важном моменте, связанном с возникновением этого терминала. В середине 19-го века во Франции, Франсуа Койне был открыт железобетон, но оставался без должного применения. Идею подхватил гениальный садовник Жозеф Монье , который использовал армированный цемент в кадках для растений, позднее он развил эту идею
до железобетона. В 1877 году Монье запатентовал железобетонные железнодорожные шпалы, в 1880-83 годах — железобетонные перекрытия, здания, балки, своды, мосты и в итоге объединил все одним патентом. Одновременно над идеей работали в разных странах и в начале 20-го в. применение железобетона в зданиях начало свое шествие по миру. В США в начале 20-го в. железобетоном занимался англичанин Эрнест Рэнсом, который в свою очередь обучался в фирме отца в Англии. Также в Бруклине открылась фирма "Coignet Company", которая применяла и внедряла идеи Франсуа Койне по использованию железобетона.
В фирме у Рэнсома, который построил первый в Америке небоскреб в г. Цицнциннати, начал работать Гэнри Тернер, который открыл собственную компанию в 1900-х годах и сыграл решающую роль во внедрении железобетона в строительство в США. После долгих усилий ему удалось получить большой подряд, занизив расценки, чтобы обойти конкурентов, на строительство ж/б лестниц на станциях метро и железнодорожных станциях. Опыт оказался успешным и Тернер начал брать подряды на строительство ж.б. зданий.
Теперь вернемся назад к Бушу, чей терминал процветал и требовал все новых складов. По совету архитектора Буш поручил строительство шести складов Тернеру. Именно благодаря опыту Тернера в применении железобетона, Буш смог построить огромные склады, которые были одними из первых железобетонных зданий в НЙ. Также я ответила на свой вопрос, почему весь НЙ застроен похожими друг на друга, многоэтажными довольно скучными, складского типа зданиями, которые теперь модно превращать в жилье или офисы. Они может и скучные, но прочные - железобетон работает.
Мне хотелось привести подробности, потому что билборды с именем "Turner Construction" знакомы каждому, кто живет в НЙ и за его пределами. Долгое время я видела их вывеску на фасаде Карнеги-Холла. Это огромная строительная компания, с офисами по всему миру. Тернер начинал тогда же, когда и Буш, и каждый оставил заметную страничку в истории США.
Во время Первой мировой войны Военно-морской флот США реквизировал причалы и склады Буш-Терминала. Военно-морской флот Соединенных Штатов связал свои железнодорожные линии с железнодорожными линиями в районе терминала Буша. Ирвинг Буш не только выполнил приказ, но и помог разместить заказ у Turner Construction на огромный Бруклинский военный терминал из железобетона в 1918 году. В конечном итоге причалы терминала стали частью Нью-Йоркского грузового порта Соединенных Штатов. После войны терминал благополучно вернули Бушу.
В годы депрессии наблюдалось замедление, но во время Второй мировой войны Терминал снова оказался в полной силе из-за производства, связанного с войной. Опять же, правительство вошло и взяло то, что нужно. Франклин Делано Рузвельт вернулся в Терминал, на этот раз в качестве президента. Женщины стали важными рабочими в терминале, занимаясь всем, начиная от тяжелых работ до общей фабричной работы по трудоустройству в качестве «девочек-ловушек». Во время войны вагоны поездов, которые отправляли грузы, часто использовались для мрачной задачи. Корабли, возвращавшиеся из Европы, несли гробы. Их перегружали с кораблей в вагоны под названием «вагоны для захоронения», высаживали на материк или Манхэттен и отправляли дальше по стране.
В 1939 году Роберт Мозес, очень влиятельный чиновник в НЙ, начал впоследствии роковое отделение Терминала Буша от остальной части Сансет-парка, построив хорошо знакомый всем водителям в НЙ BQE/Brooklyn Queens Expressway на столбах старой эстакадной железной дороги вдоль 3-й авеню. Он уничтожил сотни зданий для автомагистрали, а также на съездных и выездных съездах и многое другое для расширения шоссе в 1955 году.
Железнодорожная и судоходная система, которая создавала уникальную мощь терминала, устарела. К 1960-м годам контейнерные порты Нью-Джерси отбирали бизнес из всех портов Бруклина, а грузовики стали предпочтительным транспортом, вместо поездов.
И еще одно драматическое событие совершенно необходимо упомянуть, поскольку оно не могло не повлиять на судьбу Терминала Буша. В 1956г. на пирсе Лукенбахского пароходства, которым заканчивалась 35-я улица в Терминале, во время выполнения ремонтных сварочных работ, от искр загорелись куски измельченного лома из вспененного каучука, просыпавшиеся из мешков, которые были сложены вдоль пирса. Огонь начал распространятся быстро и вызвал такое задымление, что рабочие отказались от попыток затушить огонь своими силами и вызвали пожарных. За это время огонь достиг бухт из бикфордова шнура, которые находились поблизости. На то время это не запрещалось пожарными нормами, почему свернутый шнур и оказался на пирсе. Последовал коллосальный взрыв такой силы, что он поднял в воздух раскаленные стальные рамы сооружения на пирсе и от этих обломков, погибло 10 человек и начался пожар на складе, расположенном более, чем в полумиле от взрыва. Ударная волна содрогнула здания в милях от эпицентра и выбила стекла на милю вокруг, что оказалось источником большинства травм. Взрывная волна вызвала даже сотрясение зданий в районе Финансового центра в Манхэттене. Удивительно, но пожарные все уцелели. Они были слишком близки к взрыву, который выбросил шрапнель над их головами.
В 1963 году владелец сети роскошных отелей, Гарри Хелмсли, и его соинвесторы купили терминал Буша. Фабричные здания стали самым занятым центром по производству одежды, за пределами Манхэттена. Несмотря на это, к концу 1990-х годов многие из зданий наполовину пустовали.
Терминал переименовали в "Industry City"/ "Город промышленности" в середине 1980-х годов. Появились планы по возврату производства в этот район. Открытие самого популярного крупного магазина розничной торговли Costco и других крупных розничных магазинов в этом районе впервые за многие годы привлекло людей в район терминала Буша, огромные компании, такие как Time Inc. и Amazon, заняли офисные и складские помещения зданий, соответственно.
Потенциал этих огромных зданий очевиден, так же, как и их недостаток - огромное количество квадратных футов, работа, необходимая для модернизации, и, самое главное, изолированное расположение на юге Бруклина, довольно далеко от поездов метро.
Сегодня на этот исторический сайт озвучены новые планы по реконструкции за 1 миллиард долларов от владельцев комплекса - крупных девелоперских и финансовых компаний. В течение следующих десятков лет этот огромный объем капитала будет использоваться для ремонта, переоборудования и оживления комплекса, в результате чего 20 000 рабочих мест планируется в обширный промышленный центр. "Город промышленности" не вернется к тому, чтобы стать самоуправляемым городом в городе, каким он был во времена Второй мировой войны, но он становится жизненно важной частью сегодняшнего дня Бруклина.
Один из торцевых фасадов бывшего ж/б/склада Буша в форме буквы "П".
Блошиный рынок, полный всякой экзотики: хочется все потрогать и найти применение, хоть чему-нибудь у себя дома
Цветные жизнерадостные фасады совершенно не напоминают о мрачных складских зданиях. По этой улице в прошлом ходили поезда, которые обслуживали склады.
Скульптуры, деревья, и много пространства, можно только позавидовать такому двору
Мы на 35-й улице, новое кафе открылось и приглашает зайти, у всех, кто оттуда вышел, довольные лица )
Все здесь располагает к отдыху, хотя суровый характер зданий в прошлом не так легко скрыть и я себя чувсвовала, как в промышленной лаборатории )
Хотелось остаться, но любопытство влекло дальше
Справа плакаты приглашают на выставку Эшера. Мы заглянули и чуть не соблазнились, потому что проспект обещал много интересного, но в последний момент удрали на воздух, летний день шел к закату, а мы еще многое не видели.
У этой девушки чудесные глаза, как два прозрачных озерца и она явно расположена к гитаристу напротив. Все это я увидела, когда открыла фотографию дома.
Мастерская зеркал на блошином рынке
Уехали из веселья и проехали совсем немного, чтобы оказаться на пустыре, где кроме водителей нескольких запаркованных траков и нас с машиной никого не было.
Здание жутковатого вида и загадочное. Насмешливый контраст между надписью и разбитыми мертвыми окнами. Оно не мне только "попало в глаз", очень скоро узнала этот фасад на выставке в фото-галерее от магазина B&H. Был мистицизм в том, чтобы чужими глазами рассматривать известный тебе объект. Я и женщина-фотограф увидели в этом здании совершенно разное. Ей понравилась симметрия в фасаде и цвет, в который окрасило фасад заходящее солнце (ставлю плюс). Мне же почудился оскал мертвеца в этом огромном и когда-то величественном здании, которое возвышалось надо мной в пустоте и тишине. В голове роились вопросы, как оно (здание) умирало, хотя однажды по работе мне довелось побывать в НЙ в здании брошенной фабрики, где в бытовках висели вещи рабочих, в цехах стояло оборудование и то, что на нем производили. Там все еще дышало присутствием людей, которые, казалось, в момент поднялись и покинули здание.
Продолжаем ехать вдоль 1-й авеню в Сансет-парке, улицы совершенно пустынны, но попалось несколько красивых фасадов. Назначение здания мне неизвестно, но большие арочные окна, карниз и пилястры выглядят очень нарядно и оживляют фасад.
В окне этого здания виднеется зеленая вывеска фирмы из Ливана-"Сахади", по имени ее основателя, похоже и здание им принадлежит. Сахади торгует восточными сладостями, сотней видов орехов, сухофруктов и цукатов очень хорошего качества. Мы были у них в магазинчике в Бруклине возле Дамбо. Интересно обслуживают: продавцы ходят между покупателями по рядам с товаром и пригоршнями насыпают все, что им укажешь в кульки. Понятие паунда (килограмма) здесь не работает, пока продавец не поставит кулек на весы и не скажет цену.
Едем дальше, еще одна находка: на пустынной крошечной площади находим покрытый зеленоватой патиной памятник Ирвингу Бушу на крыше входа в маленькое кирпичное здание "Bush Terminal Company", напротив него расположился совсем заброшенный домишко (не снимала). Город призраков.
Маленький парк выглядит аккуратно, но состоит всего из одной асфальтовой петли, огибающей с перерывом на склоне небольшой мыс. С пирсов открывается прекрасный вид на Манхэттен.
Манхэттен издали похож на плывущую стайку гусей.
Остатки причалов, которых очень много в НЙ. Своеобразная свалка, которую трудно убрать.
Полузаброшенный город Буша в Сансет-Парке, на многие дома лучше смотреть издали. В центре виден небольшой домик, где стоит памятник Бушу.
Хоть и в НЙ живу, но такого здания еще не видела
Дом похож на больного в коме: коммуникации не все отключили, но к живым его причислить трудно. Надежда все-таки теплится - проемы прикрыты ржавыми ставнями, двери на первом этаже не старые и закрыты, есть признаки электричества и целые водосточные трубы снаружи.
Черные провалы лестничных клеток без остекления
Напротив этого здания ухоженная аллея парка и новая спортивная площадка, куда приходят всей семьей (мамы с младенцами остались за кадром).
Город Буша хранит великое прошлое и замер в ожидании настоящего...